Сергей Перминов: «С нашей стороны ошибки не было»

Дело было так: узнав о том, что в адрес STS Logistics выставлено требование об уплате таможенных платежей на сумму 265 миллионов рублей, я попросил пресс-службу этой компании устроить мне встречу с ее новым генеральным директором Сергеем Перминовым. По электронной почте я выслал вопросы, которые планировал ему задать. Тогда во встрече мне было отказано, так же как и в ответах на мои вопросы. Однако после того, как на нашем портале вышла статья «Старый босс лучше новых рисков», Сергей Максимович сам пригласил меня к себе. Конечно же, я принял приглашение, несмотря на то, что далеко не каждому журналисту доставляет удовольствие брать интервью в 10 утра понедельника. Я не выражал неудовольствия вслух, но, кажется, и на моем лице все было написано, и разговаривал я так, как будто меня подняли с постели, но при этом забыли разбудить. Перминов, напротив, выглядел очень бодрым, свежим и даже старался казаться гостеприимным.

Сергей Максимович, хотелось бы поговорить с вами на тему отношений бизнеса и регуляторов, она для вас сейчас актуальна…
– Надеюсь, что в будущем мы будем встречаться по более приятным поводам.

Я тоже. По интернету гуляют якобы подписанные Бельяниновым списки компаний, с которых ФТС планирует задним числом дополучить сборы.
– Так было всегда – это не в первый раз. ФТС постоянно проводила анализ по компаниям и кодам с целью увеличения собираемости относительно объемов импорта. В последние 10-12 лет это обычная практика. Я видел эти документы, эти списки, изучал их содержание. Часть компаний я знаю – полагаю, что ФТС там ловить нечего. Какие-то компании мне неизвестны, поэтому ничего не могу сказать, возможно, там у таможенников что-то получится.

Вы знали, что в логистике вам самому придется упорно бороться с регулятором за правду?
– «Правда есть мера искренности человека», как говорит один мой приятель. Моя точка зрения такова: из всех бизнесов, с которыми я так или иначе пересекался, логистический бизнес наименее подвержен влиянию регуляторов. Может быть, это хорошо, может быть, плохо. Сейчас объясню, почему. Допустим, фармацевтический бизнес, которым я, как вы знаете, долгое время занимался, зарегулирован до такого состояния, что осуществить на него дополнительное отрицательное влияние практически невозможно. У меня через таможню проходил товар на сумму до полутора миллиардов долларов в год. При этом у меня был зеленый коридор, и ко мне никто не приходил с попытками «выжать» из компании что-то еще, что-то сверх того, что положено. Я изначально получал разрешения на ввоз конкретного количество конкретного лекарства в определенной упаковке и т.д. и т.п. А если бизнес еще не зарегулирован до абсурда, что как раз относится к логистике, например, в части таможенных правил, то появляется возможность те или иные действия интерпретировать по-разному.

Если бизнес не зарегулирован до абсурда, то у регулятора появляется возможность те или иные действия интерпретировать по-разному
Если посмотреть на вино-водочный бизнес, пищевую отрасль, фармацевтику, ювелирку с ее пробирными палатами, то мы поймем, что логистический бизнес вообще плывет сам по себе. Ну, кроме таможенных вопросов. Да и в спорах с таможней, если приглядеться, то можно увидеть, что изменение кода, корректировка таможенной стоимости, то есть те случаи, когда таможня начинает предъявлять к тебе претензии – это, скорее, вопрос твоей квалификации и квалификации того, кто тебе выставляет эти претензии. У таможен постоянно огромное количество разбирательств в судах, со всеми таможенными брокерами, и суть всех этих разбирательств – определить, ошибся ты или нет. И требование собрать больше денег, предъявляемое государством к таможне, для суда не имеет значения. Всем известно, что регулятор в России – дело тонкое, регулятор – это государственная правда, но она не единственная.

Требование мурманской таможни об уплате таможенных платежей на сумму 265 миллионов рублей – это не рядовое разбирательство…
– Согласен, не рядовое, но только потому, что сумма очень большая. Возможно, это попытка соблюсти закон до последней буквы, возможно, выполнить план по сборам – мотивация может быть разная, мне она неизвестна.

Но, поскольку нам было выставлено требование, мы, конечно же, вынуждены реагировать. STS Logistics обратилась в суд, и я считаю, что у нас большие шансы выиграть это дело. На мой взгляд, коды были определены правильно. То есть с нашей стороны никакой ошибки не было. Смысл происходящего ясен – оборудование для гидрокрекинга для России необходимо и в России не производится, следовательно, должно ввозиться по нулевой ставке. Однако верно и то, что твои собственные сотрудники тоже должны быть крайне аккуратны, особенно с нулевыми кодами. Тут мы переходим к формальной части: из чего состоит комплект оборудования для гидрокрекинга, что является этим комплектом с точки зрения таможни? Вот это сейчас предмет разбирательства. Оборудование никуда не делось, оно действительно находится на Ачинском заводе, можно прийти, посмотреть, проверить.

То есть мы не оформляли под видом оборудования с нулевыми кодами, скажем, дубленки. И «Роснефть», а Ачинский завод – это завод «Роснефти», не использовала фирм-однодневок, чтобы уйти от «лишних» платежей и дальнейшей ответственности.




Тогда почему требование об уплате платежей было выставлено только вам?
– Я не могу ответить на этот вопрос, потому что я не знаю, выставлено ли это требование только нам. Сейчас я не могу согласиться с тем, что это абсолютно точная информация.

От редакции: «Логирус» по-прежнему ждет ответа на официальный запрос, высланный Мурманской таможне, о том, выставлялось ли требование об уплате таможенных платежей за ввезенное оборудование для гидрокрекинга кому-то еще, кроме STS Logistics. По состоянию на 09.30 26 сентября ответа мы не получили. Напомним, получатель оборудования заявил, что никаких разбирательств с Мурманской таможней в данный момент у него нет. LR

Уверенность профессора Плейшнера